ТО Телега >>> Интервью с режиссером Игнасом Мишкинисом.

Двое молодых парней выходят из кинотеатра.
Они не знают, чем заняться, куда пойти.
Они не могут найти своего места в этой жизни.
Они хотят жить легко и сладко, не прилагая никаких усилий.
Такова основная мысль дебютного фильма режиссера Игнаса Мишкиниса – представителя нового поколения литовских кинематографистов.

Режиссер Игнас Мишкинис

Уже и не думал, что в Литве можно делать и сделать, так сказать, отечественное кино. Производить в год-два по фильму, согласитесь, маловато, особых надежд этот факт не вселял. Но в этом, 2003 году сняли телесериал «Литовский транзит», прошло две премьеры молодых режиссеров – Игнаса Мишкиниса и Игнаса Йонинаса, и еще Донатас Вайшнорас и Рамунас Грейчюс заканчивают работу над своими фильмами. Не ахти как много, но все-таки процесс пошел. Надеюсь.
А то уж хватит гнуть спину на заезжих американцев, французов, англичан, немцев... Пора и на себя поработать. Правильно сказал Игнас Мишкинис в этом интервью: «Мы не доверяем себе». А пора бы.

Первым на мое перо напоролся Игнас Мишкинис. Приятный человек, стал сразу мне симпатичным. И поговорили мы хорошо. Но интервью, даже в таком виде мне не нравится, потому что оно переработано из материала для журнала. Хотел бы больше беседной, чем вынужденной вопросно-ответной формы.

- Что ты думаешь о своем фильме?

- Сейчас в Литве, в литовскую кинемотографию приходит новое поколение. Наша цель – сделать кино смотрибельным. Герои нашего, нового, кино - современные люди. Современны и герои моего фильма. Но так не бывает. Они такие же, как и мы, только, может быть, в другом социальном окружении. Каждый из нас сталкивается с какими-то проблемами, которые надо решать, преодолевать. Мои герои тоже сталкиваются с проблемами, но им не удается их решить, поскольку они привыкли к тому, что все в жизни должно быть легко и сладко. Ребята пытаются самоутвердиться в этом мире, поскольку они живут среди нас, с нами. Может быть, ты заметил, что все герои одинаково одеты, все с одинаковыми стрижками. Мне как-то пришло в голову, что они такие одинаковые потому, что хотят быть в общей струе. Если бы кто-нибудь из них отрастил волосы, поменял стиль в одежде, ему пришлось бы отстаивать свою позицию, бороться за это. А когда все одинаковы, не возникает лишних вопросов: что да почему. Для себя я решил о серьезных вещах говорить с некоторой долей иронии и самоиронии. Как у Гоголя: “Над кем смеетесь? Над собой смеетесь! ”

- Чем ты руководствовался, когда выбирал именно эту тему?

- Я темы никогда не выбираю. Что болит, о том и говорю. Только я не хотел, чтобы получилась документика, не хотел показывать всей грязи. Хотелось бы, чтобы фильм легко смотрелся. Поэтому и герои не совсем похожи на тех, кто обитает на улице, они несколько карикатурны или, может быть, гротескны. Мой фильм – как окно, к которому могут подойти такие ребята, чтобы посмотреть на себя со стороны, под другим углом, чтобы они увидели, как они живут. Может быть, они задумаются о своей жизни.

Плакат фильма 'Легко и Сладко'

- Ты сказал, что идет новое поколение. Как бы ты охарактеризовал это новое поколение?

- Наше кино, может быть, есть и будет менее интеллектуальным, но зато оно более смелое, где-то даже хулиганское. Мы живем в такое время, когда можно многое сказать. Мы, наше поколение, делаем кино о нашем времени, смелое, которое было бы интересно не только какому-то определенному слою, а многим, и каждый зритель находил бы в нашем кино что-то для себя. Мне кажется, нам удалось заинтересовать зрителя. И сейчас зритель ждет, что произойдет. И в такой ситуации многое зависит от нас.

- А каково это – снимать кино в Литве?

- Трудно. Основная проблема – отсутствие денег. Даже если деньги и находятся, то их все равно мало, их не хватает. Из-за этой нехватки мы не можем делать кино быстро: сначала нужны деньги на съемку, потом их надо искать на постпродукционные работы. Например, Игнас Йонинас делал свой фильм два года. Я сделал – за месяц. Получилось так, что многие, с кем я работаю в рекламе, согласились работать, так сказать, за идею. И тут были сложности, потому что я не мог требовать от тех, кто работал на площадке полной самоотдачи, не мог попросить актера сделать так или так, потому что люди жертвовали своим временем, своим сном – снимали-то мы ночью. Всегда работать за идею не получится. Но, я думаю, нам удастся изменить сложившуюся ситуацию. Если будет кино, если будет зритель, то и люди появятся, заинтересованные в развитии литовского кино, и будут инвестировать в кино, как это делают во всем мире.

- Как ты думаешь, почему произошел такой резкий спад в развитии киноиндустрии в Литве?

- Во-первых, изменилась система. Точнее, прежняя система рухнула, а новой, работающей, еще нет. А во-вторых, мне кажется, дело в нас самих. Мы не верим в самих себя. Так уж сложилось у нас мнение, что литовский товар неинтересен, что он неконкурентоспособен. Вот литовская конфета – ай, думают люди, не очень вкусно. А заверни ее в американскую бумажку, как к ней сразу проявляют интерес. Так и в кино и рекламе у нас. Как только возникает какой-то крупный серьезный проект, то зовут операторов, режиссеров, мол, они делают лучше. Хотя это очень спорно. За последние годы мы научились работать. И поэтому наших, скажем, операторов зовут работать зарубеж.

- Как ты считаешь, есть ли шанс, может быть, не возродиться, а появиться литовскому кино?

- Сейчас я настроен оптимистически. Мой фильм, мне кажется, доказал, что мы можем что-то сделать, что нам по силам преодолеть марафон, длинною в фильм. И при таком приеме публики, надеюсь, проявят интерес к кино те люди, которые могли бы финансировать творческие проекты.

- Каково твое режиссерское кредо? Какое твое кино?

- Мое кино – окно, через которое видно все, что нас окружает, виден мир. Но это не должно быть жестоким фильмом. Жестокости хватает на экранах – и в фильмах, и в телепередачах. Показывая жестокость, зрителя уже не проймешь, потому что он привык к этому, и вместо того, чтобы задуматься, зритель получает удовольствие от созерцаемой жестокости. Я выбираю иронию. Мой фильм – это бочка реальности с ложкой иронии. И чем больше иронии, тем лучше. Мне легче смотреть на окружающую среду и придумывать свой мир, но такой мир, который был бы максимально близок к реальности. Своеобразное реалити-шоу.

- Ты еще снимаешь рекламу. Что тебе интереснее снимать – кино или рекламу?

- Конечно, кино. Реклама для меня – это реализация моих знаний, это в каком-то смысле практика. В рекламе я работаю для себя. Реклама всегда в процессе. Она очень похожа на кино. Это - кино за тридцать секунд. Я многому научился, снимая рекламу: понимать материал, работать с актером, оператором.

- Спасибо за беседу.

Беседу вел ЭD